Язык жизни. Ненасильственное общение  - Маршалл Розенберг

9. Если вы обвели этот номер, наши мнения не совпадают. Чтобы выразить потребности и мысли, которыми обусловлены чувства, этот человек мог бы сказать: «Мне страшно, когда ты повышаешь голос, потому что мне кажется, что здесь кто-то может пострадать, а мне нужна уверенность, что все мы в безопасности».

10. Если вы обвели этот номер, наши мнения совпадают: автор высказывания берет на себя ответственность за свои чувства.

Мы рассмотрели три первых составляющих ННО. Они относятся к тому, что мы наблюдаем, чувствуем и в чем нуждаемся. Мы научились делать это без критики, анализа, обвинений и диагностирования других, таким образом, чтобы вызывать сопереживание. Четвертая и последняя составляющая этого процесса относится к тому, чего мы бы хотели попросить у других, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Когда наши потребности не удовлетворяются, мы вслед за выражением того, что наблюдаем, чувствуем и в чем нуждаемся, высказываем конкретную просьбу о действиях, которые могут удовлетворить наши потребности. Как выражать свои просьбы, чтобы другие с бóльшим пониманием относились к нашим потребностям?

Прежде всего, мы выражаем скорее то, о чем просим, нежели то, о чем не просим. «Что делать, чтобы не делать?» – строка из детской песенки моей коллеги Рут Бебермейер:

«Не делать так» – запрет не ясен мне.

Как можно что-то делать не?

Эти строки выражают две проблемы, которые часто возникают, если просьбы формулируются как запреты. Люди часто не понимают, о чем именно их просят. Кроме того, отрицательная формулировка может провоцировать сопротивление.

Формулируйте просьбы с помощью утвердительных высказываний.

На одном семинаре женщина, расстроенная тем, что ее муж очень много времени проводил на работе, рассказала, как ее просьба обратилась против нее же: «Я попросила его не пропадать подолгу на работе. Спустя три недели он объявил, что записался на турнир по гольфу!» Она успешно донесла до него, чего не хотела (чтобы он проводил столько времени на работе), но не попросила о том, чего хотела. Когда ей предложили переформулировать просьбу, она подумала минуту и сказала: «Жаль, что я не попросила его проводить хотя бы один вечер в неделю дома, со мной и детьми».

Во время войны во Вьетнаме меня попросили поучаствовать в посвященных ей теледебатах с человеком, позиция которого отличалась от моей. В тот вечер я смог посмотреть дома запись. Я очень расстроился, когда увидел, что веду себя не так, как хотел бы. «Если меня когда-нибудь пригласят на другие дебаты, я ни в коем случае не буду себя так вести! – сказал я себе. – Я не буду занимать оборонительную позицию и не позволю выставить меня дураком». Обратите внимание: я говорил о том, чего не хочу делать, а не о том, чего хочу.

Буквально неделю спустя представился случай реабилитироваться. Меня пригласили на ту же самую передачу, чтобы продолжить дебаты. По дороге в студию я постоянно повторял себе все, чего не должен делать. Как только началась передача, мой оппонент заговорил в точности таким же образом, как неделю назад. Когда он замолчал, мне удалось примерно десять секунд удерживаться от поведения, которое я себе запрещал. По правде говоря, я просто сидел там, не раскрывая рта и вообще никак себя не проявляя. Стоило же мне заговорить, как я обнаружил, что слова слетают у меня с языка именно таким образом, которого я хотел избежать! Это был жестокий урок того, что случается, когда я лишь определяю, чего не хочу делать, не проясняя для себя, чего же я хочу.

Однажды меня пригласили в школу поработать со старшеклассниками, у которых был затяжной конфликт с директором. Они считали его расистом и хотели с ним поквитаться. Священник, который много работал с молодежью, начал опасаться, что их недовольство может вылиться в насилие. Из уважения к священнику ученики согласились встретиться со мной.

Для начала они описали, какие действия директора считают дискриминацией. Выслушав несколько обвинений, я попросил, чтобы они сформулировали, каких действий хотят от директора.

«Какой в этом смысл? – с презрением и отвращением фыркнул один из учеников. – Мы уже обращались к нему со своими просьбами. Он отвечал так: “Убирайтесь отсюда! Ходят тут всякие и указывают мне, что делать!”»

Я попросил учеников назвать, о чем именно они просили директора. Они вспомнили, что говорили ему не делать им замечания по поводу причесок. Я сказал, что они, возможно, получили бы более благоприятный ответ, если бы сказали, каких действий они хотят, а не каких не хотят. Тогда они сказали директору, что хотят к себе справедливого отношения. Он занял оборонительную позицию, громогласно отрицая, что когда-либо проявлял несправедливость. Я решился предположить, что директор ответил бы более дружелюбно, если бы они просили конкретных действий, а не абстрактного «справедливого отношения».

Мы вместе разработали способы выразить их просьбы с помощью утвердительных высказываний. В конце встречи ученики определили тридцать восемь действий, которых они хотели от директора, в том числе следующие: «Мы хотели бы вашего согласия на присутствие темнокожих учеников, когда утверждается школьный дресс-код» и «Мы бы хотели, чтобы вы говорили о нас “темнокожие ученики”, а не “всякие”». На следующий день ученики представили свои просьбы директору, используя язык утвердительных высказываний, в котором мы практиковались. В тот же вечер они в полном восторге позвонили мне: директор согласился на все тридцать восемь просьб!

Кроме использования утвердительных высказываний, также лучше формулировать свои просьбы в виде упоминания конкретных действий, которых хотим от других, а не размытых, абстрактных или неоднозначных понятий. На одной юмористической картинке изображен человек, упавший в озеро. Он барахтается в воде и кричит своей собаке на берегу: «Лесси, нам нужна помощь!» На следующей картинке изображена собака, лежащая на кушетке психоаналитика. Мы знаем, что понятие «помощи» у всех разное: когда некоторых моих родственников просишь помочь с мытьем посуды, они думают, что имеется в виду стоять рядом, советовать и подбадривать.

Одна переживавшая сложный период семейная пара, посетившая семинар по ННО, является примером того, как неточность выражений может препятствовать пониманию и общению. «Я хочу, чтобы ты не мешал мне быть собой», – объявила женщина мужу. «Я и не мешаю!» – парировал тот. «Мешаешь!» – настаивала она. Когда женщину попросили высказаться утвердительно, она сказала: «Я хочу, чтобы ты дал мне свободу расти и быть собой».

Формулирование просьб с помощью ясных, утвердительных, конкретных высказываний, описывающих конкретные действия, демонстрирует наши настоящие желания.

Однако это утверждение такое же расплывчатое и может спровоцировать защитную реакцию. Женщина попыталась выразить свою просьбу ясно, а потом признала: «Возможно, это глупо, но если быть точной, наверное, мне бы хотелось, чтобы ты улыбался и одобрял все мои действия». За абстрактными и размытыми понятиями часто скрываются деспотичные игры между людьми.